Помимо государственной налоговой политики, одним из значимых факторов, оказывающих влияние на экономическое поведение налогоплательщиков, является уровень налоговой культуры в обществе.
Экономическое поведение налогоплательщиков (налоговое поведение) следует понимать, как составляющую экономического поведения, связанную с уплатой (или уклонением от уплаты) налогов. В связи с этим, налоговая культура рассматривается как некая модель, включающая в себя правомерные действия налогоплательщиков и налоговых органов.
Впервые термин «налоговая культура» использовал Й. Шумпетер в своей статье 1926 г.: «Экономика и социология подоходного налога», где подчеркнул ее эволюционный характер: «Как и любой социальный институт, каждый налог переживает эпоху его экономической и психологической целесообразности. Но, как и во всех других социальных институтах, все, что не конформируется в налоговой системе, живет не вечно. Медленно волна эволюции изнашивает ее».
Шумпетер говорил о «налоговой культуре» в контексте процессов формирования и развития налоговых систем [53].
На протяжении нескольких десятилетий исследованием налоговой культуры занимались многие ученые, среди которых наиболее значимый вклад внесли Дж. Альм и Б. Торглер, Р. Дель-Анно, К. Мерфи, Б. Нерри, А. Спиталер, А. Пауш, Ф. Шнайдер и другие.
Б. Нерри сформулировал определение налоговой культуры страны как совокупности всех официальных и неофициальных институтов, связанных с национальной налоговой системой и ее практической реализацией, которые исторически являются встроенными в культуру государства» [54].
А. Спиталер сделал акцент на том, что налогообложение зависит от экономических, социальных, культурных, исторических, географических, психологических и других различий, преобладающих в отдельных странах и обществах [55].
А. Пауш напрямую связывал понятие «налоговая культура» с личностями, определяющими развитие налоговой системы в стране [56].
Многие ученые все чаще стали приходить к выводу, что уклонение от уплаты налогов или готовность к добровольному декларированию – это вопрос не только экономический и юридический, но и морально-этический, психологический. Стало уделяться больше внимания влиянию ценностей, социальных норм, менталитета, психологии, традиций и отношений на
«реальное» экономическое поведение.
Б. Торглер выделил три ключевых фактора, которые важны для понимания налоговой морали: этические нормы и чувства, справедливость и отношения между налогоплательщиком и государством [57]. По его мнению, вопрос о налоговой этике – это, скорее вопрос не о том, почему люди вообще обманывают, а почему люди не обманывают так сильно, как могли бы.
32
Наряду с налоговой культурой, в научной литературе представлены еще две модели налогового поведения: активная (рациональная (альтернативная) или агрессивная модель; пассивная (риск-нейтральная; дискретная) модель. Первая - модель активного поведения налогоплательщика реализуется в рамках действующего законодательства и ориентирована на оптимизацию налоговых платежей (налоговое планирование); модель пассивного поведения реализуется по принципу: мы работаем, вы проверяете (пассивное уклонение от уплаты налогов) [58].
Наибольшие перспективы в исследовании налоговой культуры имеет междисциплинарный подход, который учитывает различные факторы экономического поведения налогоплательщиков. Речь идет, прежде всего, о таких дисциплинах, как экономика и психология.
Если экономику можно определить, как изучение того, каким образом общество использует ограниченные ресурсы, то психология определяется как область науки, которая изучает поведение человека и его психические процессы [59, 60].
В ХХ веке характеристика экономического субъекта сводилась главным образом к тому, что физическое лицо рассматривалось как хозяйствующий субъект (Homo Economicus), который максимизирует только свои собственные интересы и выгоды, делает только рациональный выбор, лишенного эмоций.
Однако эти подходы подверглись серьезной критике; с начала 2000-х в литературе все чаще утверждается, что, объясняя экономические поведение, следует уделять больше внимания психологическим характеристикам экономических агентов, подчеркивается зависимость экономики от психологии человека, объединяя понятия экономики и психологии в «психологию экономического поведения».
Если предпочтения экономистов в отношении моделей экономического поведения «человека экономического» сильно зависит от формальных свойств моделей (элегантность, управляемость) и описательной точности, то для психологов верно обратное [61, 62]. К примеру, согласно «теории перспектив», разработанной Канеманом и Тверски, люди могут не проявлять рационального поведения при изменении или обстоятельств и в рискованной ситуации. По словам Канемана и Тверского, которые установили основы новой поведенческой экономики, вместо рационального индивида есть индивид с ограниченной рациональностью. Такой подход означает, что люди не имеют полноценных способностей обработки данных. Следовательно, люди обращаются к эвристике и практическим правилам при принятии решений. Они делают предвзятыми вероятностные суждения и часто являются чрезмерно уверенными в своей правоте. Более того, люди склонны привязываться к, казалось бы, неактуальной информации или к статусу-кво, и не склонны к потерям. В общем, они не максимизируют ожидаемую полезность. Согласно этой точке зрения, склонность людей избегать рисков больше, чем их желание побеждать, потому как страдание, ощущаемое в результате потери, больше, чем удовлетворение от выгоды [63, 64].
33
Есть исследования о том, что налоговое поведение варьируется в зависимости от эмоционального состояния налогоплательщиков. Еще Гоббс и Смит указывали на особую эмоциональную сторону налогообложения.
Необходимость уплаты налогов психологически вызывает эмоции гнева у налогоплательщика, для которого характерна тенденция агрессии. К проявлениям гнева у налогоплательщиков относятся известные явления уничтожения посевов фермерами и блокировка дорог дальнобойщиками.
Налоговые бунты с сильной эмоциональной компонентой - исторический спутник всех национальных налоговых систем. Драматическим примером в мировой истории являются сборы герцога Альва, которые разожгли 80-летнюю войну между голландцами и испанцами.
Как и прежде, в современном обществе имеет место негативная убежденность по таким вопросам, как налоговые потери, налоговые исключения для определенных секторов экономики, налоговые амнистии, налоговые отсрочки, неадекватность налогового бремени на личные доходы, вызывающие острую эмоциональную реакцию против налогообложения вообще и решений политиков, в частности. Такая ситуация требует учета эмоционального риска в социально-политическом анализе системы налогообложения. Именно учет эмоционального риска присутствует в прогрессивной системе налогообложения, которая в значительной мере снижает неблагоприятные последствия зависти, которые налогоплательщики традиционно испытывают к друг к другу.
В 2005 году Всероссийский центр изучения общественного мнения выявил, что доля тех, кто считает уплату налогов необязательной, если только есть возможность от них уклониться – 32% [65].
Согласно данным социологического опроса 2017 года, россияне за 12 лет свое мнение не изменили, довольно лояльно относились к тем, кто уклоняется от уплаты налогов: 29% относятся к уклонистам «с пониманием», 27% считают это неправильным, но не заслуживающим наказания поступком, а 8% заявили, что относятся к ним с сочувствием и готовы поступить так же [66].
Результаты международных исследований подтверждают подобное отношение россиян к налогообложению – лишь 45% граждан заявили, что
«никогда не оправдывают уклонение от уплаты налогов»; в США, аналогичным образом отвечают 65% населения, в Германии и Великобритании – по 55%, в Китае – 77% [67]. Получается, что в Китае самые законопослушные налогоплательщики.
Исследование влияния налоговой культуры на налоговые поступления в региональный бюджет показало, что большинство граждан РФ в качестве причин неисполнения налоговых обязательств выделяют: низкие заработки или их отсутствие; непрогнозируемые жизненные проблемы; принадлежность к социально незащищенным слоям населения (многодетные семьи, ветераны, инвалиды и другие). Причем, что почти половина опрошенных граждан (53%) безразлично относится к людям, преднамеренно не уплачивающим налоги [68].
К. Мерфи [69] эмпирическим путем изучил влияние налоговых чиновников на использование авторитарных стратегий принуждения на
34
поведение налогоплательщиков и обнаружил, что карательные меры принуждения могут вызвать сопротивление решениям правительства и установленным правилам. Исследователь пришел к выводу, что правильные действия государства направлены на то, чтобы повысить позитивное отношение и приверженность доверия налогоплательщиков к налоговой системе и что эта
«взаимность» может повысить уровень уплаты налогов: если государственные действия заслуживают доверия населения, тогда налогоплательщики могут быть более склонны соблюдать свои налоговые обязательства. И наоборот, обращение, рассматриваемое людьми как несправедливое, может привести к возмущению среди населения.
Межстрановые исследования, проведенные в разные годы, выявили ряд закономерностей в экономическом поведении налогоплательщиков. Оказалось, что самый высокий уровень налоговой культуры имеют люди с самым низким уровнем образования, представители низкого экономического класса. Кроме того, более высокий уровень налоговой культуры демонстрируют женщины и пожилые люди. Влияет на уровень налоговой культуры и семейное положение, у находящихся в браке людей более высокий уровень налоговой культуры, чем у одиноких [53, с.].
Выходит, что типичный портрет субъекта, обладающего высоким уровнем налоговой культуры, – это женщина в годах с низким уровнем образования и низкими доходами, счастливая в браке. Портрет получился странный, поэтому, исследования по выявлению того, что конкретно оказывает наибольшее влияние на экономическое поведение налоговых агентов (стимулы или карательные меры, личностные или социальные факторы), продолжаются.
Несмотря на законопослушность налогоплательщиков в большинстве развитых стран, налоги не популярны [70]. Это явление можно в определенном смысле признать «неизбежным злом», поскольку именно на нем построена глобальная система офшорных центров в различных уголках мира.
Офшоризация мировой экономики является одним из самых сложных вопросов для современных государств, пытающихся, с одной стороны, взять под полный контроль денежные потоки, формирующиеся в различных секторах экономики и юрисдикциях, сделать их более «прозрачными», а с другой, – особо не препятствуют предпринимателям и состоятельным гражданам использовать
«налоговые убежища». И хотя в последние годы экономически развитые страны объявили «крестовый поход» против офшоров, принципиальных сдвигов в этой части правового регулирования не происходит. Стремление налоговых агентов
«укрыться» в той или иной «налоговой гавани» в мире с каждым годом растет, хотя точные статистические данные отсутствуют.
Первые классические офшорные зоны появились еще в 30-х гг. XX в. в Панаме, Люксембурге и на Нидерландских Антильских островах. Все эти юрисдикции и сейчас являются привлекательными классическими офшорными центрами с широким набором предоставляемых услуг [71].
Первой официальной офшорной юрисдикцией в Европе стала Швейцария.
За ней последовали десятки других стран, являющиеся сегодня мировыми
35
лидерами офшорного бизнеса. МВФ, ОЭСР и ФАТФ (FATF (Financial Action Task Force on Money Laindering – Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег)) включают в свои списки 72 оффшорные юрисдикции (Приложение Б). Во многих странах существуют свои перечни офшоров, которые периодически пересматриваются.
Таким образом, международные организации и национальные правительства осведомлены, что офшоры вполне легально обеспечивают компаниям и физическим лицам уклонение от уплаты налогов [72].
Путем опроса предпринимателей российские эксперты выяснили, что одной из главных причин использования офшоров является «защита собственности» (86,4%) [73] Эксперты констатируют, что на территориях оншорных юрисдикций (антипод оффшорных [74]), офшорные финансовые продукты способствуют развитию финансового кризиса, или по крайней мере, его обострению [75]. Офшоризация выступает серьезной угрозой эффективного функционирования экономики. Главный способ ведения борьбы – ликвидация офшоров или, по крайней мере, изменение их статуса и повышение
«прозрачности». Чего сложно ожидать, учитывая уровень виртуализации капиталов, информатизации общества вообще и банковских и услуг по налоговому планированию, в частности.
Однако отметим, что сегодня нулевой уровень налогообложения встречается в офшорах все реже. Те офшорные юрисдикции, которые желают сотрудничать с международными организациями и развитыми странами на государственном уровне, как правило, вынуждены повышать налоги. Яркий пример – Кипр, поднявший налоговую ставку до 10% в связи с вступлением в Европейский союз.
В целом же в мире проблема уклонения от уплаты налогов остается нерешенной, поэтому некоторые исследователи занимаются изучением феномена «налоговой честности» как элемента налоговой культуры. В большинстве исследований налоговая честность трактуется как «черный ящик», и не обсуждается, или даже не принимается во внимание механизмы ее улучшения или удержания на достигнутом уровне. Но можно согласиться с мнением, что налоговая честность находится в прямой зависимости от природы финансового обмена между налогоплательщиком и правительством: если происходящий обмен расценивается как справедливый, то происходит укрепление налоговой морали и наоборот. Демонстрация того, что правительство доверяет налогоплательщикам, вознаграждается ответным доверием, улучшающим налоговую честность [76-78].
При этом уровень налоговой честности и, соответственно, налоговой культуры, по результатам межстрановых исследований, находится в обратной зависимости от размеров теневой экономики [77, р.].
По мнению некоторых авторов [79], ключевым фактором для соблюдения налогового законодательства является широко распространенное желание
«делать правильные вещи». Налогоплательщики стремятся придерживаться этой установки, но это правильно не из-за боязни наказания. Желание
36
налогоплательщика подчиняться закону тесно связано с поведенческими нормами, как личными, так и социальными, которые преобладают в обществе в целом. Личные нормы являются результатом сочетания факторов, присущих физическому лицу. Ряд исследований подтверждает, что налогоплательщики хотят соответствовать социальным нормам и поведение других сильно влияет на их индивидуальный выбор. Это влияние важно, хотя люди его не осознают.
Ученые называют ряд статических факторов (пол, возраст, уровень образования, гражданское состояние, принадлежность к нацменьшинствам и др.) которые могут до определенной степени предсказать вероятность уклонения от налогов. Знание этих факторов помогает сотрудникам налоговых служб получить портрет наиболее вероятного нарушителя и создать ориентировку, известную в налоговых службах как «схема анализа факторов риска» [70, с.].
По данным российской уголовной статистики, нарушителями налогового законодательства по преимуществу являются мужчины. Средний возраст злостных неплательщиков налогов – под сорок. Виновные в совершении преступлений моложе 20 лет почти не встречаются. Налоговые преступники по преимуществу горожане, отличаются высоким уровнем образования и материального достатка [80].
Интересно, что портрет нарушителя налогового законодательства по данным американской статистики почти совпадает с российским: типичный неплательщик налогов – мужчина в возрасте 30-40 лет с хорошим образованием.
По мнению американских ученых, уровень налоговой культуры может варьироваться даже в пределах страны. Отдельные штаты в США имеют разные налоговые законы (штаты с подоходным налогом и без него) [81]. Аналогичным образом Испания имеет два региона (Страна Басков и Наварра), которые имеют большую автономию и, следовательно, большую способность регулировать и собирать свои налоги, чем остальные 15 регионов. Имеющиеся различия внутри одной страны вполне могут повлиять на уровень налоговой культуры налогоплательщиков.
Для России с ее значительной территорией, наличием разносоставных административных субъектов (85 регионов), различными часовыми поясами и климатическими условиями, дифференциация налогообложения особенно актуальна. Однако, региональные и местные власти имеют минимальные полномочия и возможности в регулировании территориальной системы налогообложения. Такие полномочия есть только у депутатов федерального уровня. В январе 2020 г. в Государственную Думу был внесен законопроект об освобождении жителей Дальнего Востока от 8 федеральных налогов, включая НДФЛ [82]; авторы законопроекта полагают, что эта мера позволит привлечь на Дальний Восток людей из других регионов страны, более эффективно осваивать его богатый экономический потенциал.
Дальний Восток – наиболее удаленный от центра макрорегион России.
Административно он входит в Дальневосточный федеральный округ (Республика Саха (Якутия); Бурятия; Приморский край; Хабаровский край;
Забайкальский край; Амурская область; Камчатская область; Магаданская
37
область; Сахалинская область; Еврейская автономная область; Чукотский автономный округ). Его население составляет около 6,3 млн. чел. (около 5%
населения России). За 1991-2010 г. демографические потери макрорегиона составили 1,8 млн. человек, или 22% населения. При этом его площадь составляет около 36% территории России.
Цель большинства современных налоговых администраций - обеспечить соблюдение налогового законодательства и улучшить обслуживание налогоплательщиков. Налоговые администрации имеют широкий спектр соответствующих программ обслуживания, направленных на изменение поведения налогоплательщиков. В последние годы все больше внимания уделяется факторам, оказывающим непосредственное влияние на экономическое поведения налогоплательщиков, учитывая географические, климатические, экологические и социальные факторы.
В некоторых регионах России с особыми природно-климатическими условиями действуют районные коэффициенты. Это специфический показатель, определяющий степень увеличения заработной платы или иных выплат, связанных с осуществлением трудовой деятельности в тяжелых условиях.
Районный коэффициент, утвержденный на 2019-2020 гг. разительно отличается в зависимости от территории. Например, для Островов Северного Ледовитого океана и его морей (за исключением островов Белого моря и острова Диксон), Курильских и Командорских островов значение коэффициента 2/100%; для п.
Туманный Мурманской области – 1.7/70%; для ряда районов Республики Коми – 1.3/30%. Однако, льготы по НДФЛ для налогоплательщиков не предусмотрены.
Однако налоговая льгота носит вторичный, производный характер от налоговой обязанности. Она является составным элементом правового режима налогообложения, для которого характерно гармоничное сочетание интересов многих участников налоговых правоотношений [83].
В экономической литературе перечисляются такие особенности налоговых льгот [84], как:
1. Срочность – налоговая льгота может применяться только в течение определенного времени, оговоренного законодательством.
2. Избирательность – льгота предоставляется лишь отдельным категориям, а не всем налогоплательщикам.
3. Добровольность – применение льготы носит добровольный, а не обязательный характер.
4. Снижение налогового бремени – любой вид льготы предполагает снижение налогового бремени по сравнению с общим порядком налогообложения.
5. Целевой характер – льгота вводится для достижения определенной цели.
Большое воздействие на экономическое поведение налогоплательщиков оказывают не только ставки налогов, налоговые льготы и вычеты, но и угроза административной и уголовной ответственности за уклонение от уплаты налогов. В разных странах предусмотрены различные санкции за налоговые проступки и преступления. Например, уклонение от уплаты налогов в
38
Соединенных Штатах относится как к незаконной неуплате, так и к незаконной недоплате налогов. Неуплата надлежащих налогов может привести в США к уголовному преследованию. Для привлечения к ответственности необходимо определить, что уклонение от уплаты налогов было умышленным действием со стороны налогоплательщика. Согласно разделу 7201 Кодекса внутренних доходов США [85]: любое лицо, которое умышленно пытается любым способом уклониться или избежать любого налога, признается виновным в совершении тяжкого преступления, оно может быть оштрафовано на сумму не более $250 000 ($500 000 в случае корпорации) или лишено свободы не более, чем на 5 лет, или и то и другое вместе с расходами на судебное преследование.
Штрафы для нарушителей этого раздела являются довольно серьезными, но достаточно разумны, чтобы сдержать неправомерные действия. При оценке факта неоплаты налогов, учитываются различные факторы. Чаще всего это финансовое положение налогоплательщика, оно будет изучаться с целью подтверждения того, была ли неуплата результатом мошенничества или сокрытия дохода. Неуплата может быть признана мошенничеством в тех случаях, когда налогоплательщик предпринимал попытки скрыть активы, связывая их с кем-либо, кроме себя. Это может включать в себя отчет о доходах под вымышленным именем и чужим номером социального страхования, которые также могут представлять собой кражу личных данных. Человек может быть признан скрывающим доход за неспособность сообщить о работе, которая не соответствует традиционным методам регистрации платежей. Это может включать в себя принятие оплаты наличными за товары или услуги, предоставленные без надлежащего уведомления IRS во время подачи налоговой декларации.
Примечательно, что Испания занимает второе место после США среди стран ОЭСР по объему штрафов, налагаемых на нарушителей налогового законодательства. Однако, если Испания в 2016 году увеличила объем штрафов, то США – резко сократили (таблица 1).
Таблица 1 – Топ-5 стран ОЭСР, лидирующих по объему штрафов за уголовные нарушения налогового законодательства (в млн. €)
Страна Объем штрафов
2015 2016
США 2 077 1.7
Испания 496,8 1 065,2
Австралия 132,7 23,2
Германия 126,6 189,9
Франция 22,9 н/д
Примечание – Составлено автором по данным источника [86]
Если лицо в США не в состоянии собирать или добросовестно учитывать и уплачивать налог, помимо других штрафов, предусмотренных законом, оно будет виновно в уголовное преступление и, при его осуждении, лицо должно быть оштрафовано на сумму не более $10 000 или лишено свободы на срок не
39
более 5 лет или и то и другое вместе с расходами на судебное преследование (26 U.S. Code §7202.Willful failure to collect or pay over tax).
Кодекс внутренних доходов США содержит целый ряд статей, предусматривающих ответственность как самих налогоплательщиков за налоговые преступления, так и лиц, связанных с предоставлением деклараций и отчетности по налогам и сборам. При этом США лидируют среди стран, выделяющих крупные бюджеты, на расследование налоговых преступлений (таблица 2).
Таблица 2 – Топ-5 стран, выделяющих крупные бюджеты на расследование налоговых преступлений (в €)
Страна Бюджет
США 510,833,950
Нидерланды 109,500,000
Канада 40,797,490
Швеция 17,278,350
Малайзия 15,409,295
Примечание – Составлено автором по данным [86, р. 48].
Наибольшей эффективностью расследования налоговых нарушений отличается госаппарат в Испании: в 2015 году на каждый потраченный бюджетный евро приходилось €11,51 (возврат 1 151%). В Норвегии на потраченный 1 крон возвращается 15 крон (возврат 1 500%). В Швейцарии на федеральном уровне среднегодовые налоги и штрафы, наложенные на нарушителей, в 10-12 раз превышают расходы на персонал (окупаемость расходов 1 000 – 1 200%) [86, р. 49].
В ЕС борьбе с уклонением от уплаты налогов всегда уделялось повышенное внимание. В последние годы эта борьба усилилась, лазеек для нарушителей остается всё меньше. Как следует из специального Доклада о финансовых преступлениях и уклонении от уплаты налогов [87], подготовленного новым Комитетом по финансовым преступлениям, эта работа проявилось, в частности, в делах LuxLeaks, Panama, Paradise Papers, Football Leaks, Bahamas Leaks при участии специальных комитетов TAXE, TAX2 и TAX3, Комитета по расследованию PANA и Комитета по экономическим и валютным вопросам (ECON). Европейская комиссия выдвинула 26 законодательных предложений, направленных на устранение некоторых лазеек в законах, улучшение борьбы с финансовыми преступлениями и агрессивным налоговым планированием, а также на повышение эффективности сбора налогов и справедливости налогообложения. В Докладе отмечается, что экономические потоки и возможности изменить налоговую резидентность существенно возросли и предупреждает, что некоторые новые явления по своей природе являются непрозрачными или способствуют непрозрачности, что допускает мошенничество с налогами, уклонение от уплаты налогов, агрессивное налоговое планирование и отмывание денег.
40
Общие ставки для трудового дохода обычно выше, чем для дохода от капитала на всей территории Евросоюза, в целом вклад налогов, основанных на богатстве, в общие налоговые поступления остается довольно ограниченным, составляя 4,3% от общих налоговых поступлений в ЕС.
Проблемой для ЕС является также то, что в некоторых государствах- членах созданы сомнительные налоговые режимы, позволяющие лицам, которые становятся резидентами в целях налогообложения, получать льготы по подоходному налогу, тем самым подрывая налоговую базу других государств- членов, способствуя вредной политике, которая является дискриминационной по отношению к их собственным гражданам; эти режимы могут включать в себя льготы, недоступные национальным гражданам, такие как необложение налогом на иностранные владения и доходы, единовременный налог на иностранный доход, необлагаемые налогом льготы на часть доходов, полученных внутри страны, или более низкие ставки налога на пенсии.
В Комитете считают [87], что справедливое налогообложение и решительная борьба с налоговым мошенничеством, уклонением от уплаты налогов, агрессивным налоговым планированием и отмыванием денег играют центральную роль в формировании справедливого общества и сильной экономики при защите общественного договора и верховенства закона;
отмечается, что справедливая и эффективная система налогообложения является ключом к решению проблемы неравенства не только за счет финансирования государственных расходов на поддержку социальной мобильности, но и за счет сокращения неравенства в доходах.
Комитет призывает с особой осторожностью использовать налоговые амнистии или вообще воздерживаться от их использования, поскольку они представляют собой лишь источник легкого и быстрого сбора налогов в краткосрочной перспективе, часто вводимая для устранения прорех в бюджете, амнистии могут служить поощрением граждан уклоняться от уплаты налогов и ждать следующей амнистии, не подвергаясь суровым санкциям или штрафам;
государства-члены, которые вводят налоговые амнистии, должны всегда требовать от бенефициара объяснения источника происхождения средств [87].
После введения в 2014 году санкций в отношении России европейский тренд на истребование от бенефициара объяснения источника происхождения средств стал в ЕС преобладающим в отношении граждан РФ, что создает для них большие проблемы, учитывая непрозрачность целого ряда секторов российской экономики и высокий уровень коррупции в стране.
В 2018 и 2019 годах Федеральная налоговая служба (ФНС) России в рамках автоматического международного обмена данными (часть глобального плана ОЭСР по борьбе с уклонением от уплаты налогов и незаконными схемами вывода прибыли) Россия получила подробные сведения о зарубежных активах россиян в 58 юрисдикциях, включая Британские Виргинские и Каймановы острова, Маврикий и другие офшоры и низконалоговые юрисдикции. Однако полученная информация ФНС не разглашается и не комментируется.