Артыкбаев Ж.О.
«КОЗЫ КОРПЕШ – БАЯН СУЛУ» - ИДЕЯ ПОИСКА БОГА В ЭПОСЕ
«...Любимая повесть, которую знает вся степь от Оренбурга до Зайсана, верх казахской эпики, это история красавицы Баян сулу, которая влюбилась в бедного пастуха Козы-Корпеша»
Г.Н.Потанин.
На первый взгляд лиро-эпическая поэма «Козы-Корпеш и Баян сулу»
это повествование о несчастной любви «прекрасной Баян к золотоволосому Кузу-Курпеч» (Ч.Валиханов). Некоторые исследователи считали ее социально-бытовым эпосом, поскольку в лейтмотиве они видят такие явление как «традиционная брачная поездка, добывание жены, состязание женихов, которые трансформируются в казахской версии в историю любви и борьбы любящих с отцовским произволам, за право любить, за супружеское счастье»(Н.Смирнова). Это точка зрения господствует в среде современных исследователей эпоса и находит отражение соответственно во всех официальных и академических изданиях: «Эпос...преследовало цель показать, как у молодых людей зарождалась любовь, как она крепла и превращалась в сильное чувство и как они за нее боролись. Это было ново для общества того времени...» (8,с.634-635).
Но вместе с этим следует подчеркнуть, что все великие исследователи Центральной Азии оценивали эпос «Козы корпеш – Баян сулу» - как вечное и величественное произведение человеческого духа. Многие из них, в том числе академик А.Х.Маргулан, считали, что эпос «Козы корпеш – Баян сулу»
самый древний и самый мощный вариант казахского эпического творчества.
Алеке не был одинок в своем мнений, только перечисление имен исследователей обративших свое внимание на древность, загадочность, одухотворенность этого эпоса займет несколько страниц нашего исследования.
Различные варианты «Козы корпеш – Баян сулу» сохранились у многих тюрко-монгольских народов. По мнению исследователей наиболее полные варианты эпоса записаны у казахских исполнителей исторического фольклора. Однако несмотря на столь пристальное внимание к эпосу исследовательская практика еще не дала полноценную расшифровку той информации которая заложена в «Козы корпеш – Баян сулу». Я не сомневаюсь в том, что эпос, столь много переживший на своем веку, любимый многими народами на Евразийском пространстве, притягивавший к себе внимание выдающихся исследователей, несет огромное количество сакральной информации. Мне думается, что в основе сюжетной линий эпоса
«Козы корпеш – Баян сулу» лежит идея поиска Бога, стремление наших дальних предков понять законы мироздания, и место человека в нем. В эпосе
представлена самая ранняя история пастушеских народов Евразии и в этом контексте – становление образа жизни, доместикация животных, определение территориальных границ и др. Именно эти идеи на наш взгляд заложены в эпосе «Козы корпеш – Баян сулу» и их мы постараемся доказать в данной статье.
Начнем с хронологии эпоса. А.Х.Маргулан связывал время появление эпоса «Козы корпеш – Баян сулу» с началом нашей эры: «Козы корпеш – Баян сулу» сюжет очень древней эпохи (дәуір), появился он две тысячи лет назад от нашего времени. С тех времен кочевые племена передавая из уста в уста, от одного поколения к другому, сохранили его до нашей эпохи».
Однако среди исследователей были и другие мнения насчет определения времени появления данного эпоса. Кто-то видел в контексте этой поэмы события и представления древнетюркской эпохи, кто-то был больше нацелен на Золотоордынскую хронологию, кто-то в нем видел обычные для казахов сюжеты кочевого быта, родовых взаимоотношении и семейных традиции, обычный жизненный путь человека от рождения до смерти и т.д.
Предпологалось, что в эпосе описываются реальные события, поскольку в нем присутствует топонимический материал свидетельствующий о реальном пребывании героев в обыденной жизни. Сам А.Х.Маргулан также придерживался реалистических основ эпоса: «Что бы не говорили «Козы корпеш – Баян сулу» вероятно берет начало из реальной истории. В устах народа сохранились легенды и предания, названия рек, гор, источников (жер – су), названия мест и урочищ, связанных с именами трех дочерей Карабая»
отмечает академик. Особенно такие топонимические факты встречаются в районе мавзолея «Козы корпеш- Баян сулу», который расположен в долине реки Аягоз. Так ли на самом деле?!
На наш взгляд здесь есть несколько неувязок. В реальной жизни Карабая и его дочерей не могло быть вообше, поскольку сами имена их обозначают космогонические понятия – Ай (Луна), Таңсық (Заря), а имя Баян, производное от Байана (Умай ана, Май ана) - богини плодородия, хозяйки Земли (Земля мать) и т.д. В целом соглашаясь с А.Х.Маргуланом по поводу даты появления эпоса (гуннская эпоха), мы относим к более раннему периоду возникновение образов вошедших в поэму. Необходимо полагать, что сюжетная канва эпоса повествующая о первоначальных космогонических ценностях мироздания населения Центральной Азии относится к более раннему периоду, но оформление современного варианта поэмы относится к гунно-тюркскому времени. К гуннской эпохе по всей видимости относится и памятник Козы корпешу – Баян сулу в виде высокой башни «дың»
построенный на р. Аягуз. Окончательные штрихи в сюжетную основу поэмы были внесены уже с учетом ислама. Это особенно заметно в трансформации центрального образа поэмы из Байана в Баян сулу.
Центральный образ поэмы – Баян сулу – отражает идеал кочевых народов о женской красоте, верности, хранительницы семейного очага.
Однако за этим образом чувствуется мощный фон, где скрыты представления древних о создателе (жаратушы), о богине земли и воды, олицетворяющая
плодородие. Наиболее древний прототип образа Баян сулу – палеолитические мадонны, находимые во многих стоянках Сибири и Центральной Азии. Корневое понятие этого слово «бай» - применяющееся сейчас в значении – богатство, достаток, изобилие и т.д. «Бай ана» - производное от «бай» - сакральный образ богини Земли и Воды (Ыдық Иер – Су), она покровительница человека, животных и птиц, растений и др. Мы, историки, обращаем внимание только на социальную составляющую этого слова, тогда как за ней обнаруживается мощная сакральная основа мироздания.
Баян сулу
Самое раннее упоминание «Байана» в значении богини, покровительницы племени мы встречаем в «Словаре» М.Кашкари.
Относительно значения «байана – байан» М.Кашкари пишет, что «это слово в значении бога встречается у племени аргу, которая обитала в местностях от Сайрама (Исфиджаба) до Баласагуна». По многим историческим свидетельствам районы обитания этого племени далеко выходят за рамки обозначенных границ и охватывают территорию от Восточного Туркестана до Мавереннахра. Юго-Восточные города Казахстана в эпоху М.Кашкари (ХІ век) назывались «Аргу шаһарлары» т.е. города Аргу.
На это слово из «Словаря» М.Кашкари из современных исследователей первым обратил внимание известный тюрколог А.Н.Самойлович: «Слово bayat, которое можно рассматривать как древнюю форму множественного числа на – t от вышеупомянутого слова bayan, обозначало, по словам Махмуда Кашгарского, бога на языке племени аргу и вместе с тем, как это нам известно из других источников, служило названием, по видимому тотемного происхождения, одного из огузских племен»(14, 32 б.).
Позднее известный специалист – этнограф по тюркам Алтай и Сибири Л.П.Потапов, анализируя встречающееся у них понятие «Пайана» - как олицетворения главного творца всего живого на земле также обратил внимание на происхождение этого термина. Исследователь был склонен связывать средневековых «аргу» с казахским родовым объединением
«аргын»: «Прежде всего о племени аргу, в среде которого (ХІ в.) бытовало слово bayat в значении “бог”. Мне уже приходилось указывать, что среди тюркского населения долины р.Чулыма русские письменные источники начиная с ХҮІІІ века систематически фиксируют родоплеменную группу аргун, именуя ее Аргунскою волостью. В свое время я показал, что аргуны попали сюда, как и некоторые другие родоплеменные группы, с запада, из района Тобольска, после падения Сибирского ханства в конце ХҮІ века, что еще раньше они, как повествуют предания, составляли с казахской ордой один народ ”(12, 231 б.).
В казахской среде уже в течении нескольких десятилетий существует предположение связывающее происхождение аргынов с гуннами.
В исторической литературе существует мнение, полагающее что народность под названием «аргу» является южной группировкой
конфедерации гуннов. В одних источниках они называются «белыми гуннами», в других «эфталитами» (абдал, хафтал и т.д.). В любом случае под этими названиями подразумеваются кочевые племена, основатели Эфталитской империи. Упоминающийся в эпосе «Козы корпеш – Баян сулу»
Сасан би (правитель Сасан) наверняка указывает на былые соседские отношения Белых гуннов с империей Сасанидов. По свидетельству армянских источников начала нашей эры «белые гунны» (эфталиты) отличались от основной массы кочевых гунских племен. Среди них господствовали традиции оседлости «поскольку с древних лет они заселили плодородные земли юга». Армянские источники считали, что название
«белый гун» связан с цветом лица и антропологией насельников юга (16, с.208).
По мнению М.Кашкари слова «баян-байан», «баят-байат» характерны и для огузов, являющихся в те времена господствующей нацией Великой степи. Однако у нас чрезвычайно мало материалов свидетельствующих в пользу гунно-огузских контактов. В данном направлений не велись и исследовательские работы. Однако, ряд исторических преданий и легенд казахов, при научной интерпретации позволяют провести интересную реконструкцию этих отношений. Особенно в этом плане интересны материалы содержащиеся в легендах «Короглы», «Толыбай сыншы», «О происхождении племени Алтай» и др. Нет никаких сомнений в том, что в период «Великого переселения народов» с Востока на Запад на территории Центрального Казахстана переселившиеся с Востока гунны столкнулись с предками огузских племен. В научной литературе давно утвердилось мнение о том, что население Великой степи в ту эпоху называлось скифами (в греческих источниках) или саками (в персидских источниках). В этой связи мы можем выдвинуть гипотезу о том, что скифами и саками восточные и западные источники называли народ Огуз кагана т.е. огузов. В свою очередь исторические предания кочевников Евразии свидетельствуют о многосторонних связях между огузами и кангюй (канлы, канжыгалы).
Возможно расшифровка этих связей лежит в плоскости этимологических исследовании. Так, например, в первую очередь необходимо обратить внимание на значение этнонимов «огуз», «канлы», означающих в общем
«речных людей», «люди живушие на реке». Надо полагать, что ранние пласты сюжетных линий «Козы корпеш – Баян сулу» разворачиваются в долине Среднего Прииртышья. Подобное мы встречаем также в одном из древних героических сказании казахского народа «Ер Төстік». Братья героя этой сказки затерялись со своими лошадьми в лесах правобережья Иртыша.
Таким образом, мы полагаем что древние аргу и огузы одинаково присутствуют в легендарной истории кочевников Евразии. Возможно основные сюжеты эпоса вначале возникли среди огузского конгламерата племен, а затем были приняты южными гуннами, а может быть и наборот.
Здесь однозначно сказать пока трудно. На гуннское происхождение эпоса указывает чрезвычайно обширная география распространения эпоса, а на огузская - внутренняя бытовая-топонимическая тематика.
В наши дни в наиболее полном виде представление о древнем божестве
«Бай ана» сохранилось у алтайских телеутов. По их мнению Байана (Пайана) общее название всех небесных богов, глава всего божественного пантеона. В качестве носителя верховной власти в божественном пантеоне Байана называется «Тотай пайана». В то же время алтайцы называют Байана и как
«ене йайачы» ( т.е. мать творец) и в честь «Ене йайачы» бездетные женщины Алтая совершают поклонения, приносят жертвоприношения и т.д. Если после обрядовых действий женщина забеременеет и родит ребенка, то «про него говорили «ереге пайанадан йайылған бала» т.е. сотворенный верхним божеством ребенок» (12, с.233).
В казахской среде многие сакральные действия и обряды связанные с поклонением Байана уже забыты, но хорошо сохранились традиции обращения к божеству Бай ана в горных пещерах. Также как и у алтайцев, к духу Байана у казахов обращаются бездетные женщины. Это обращение как и у алтайцев совершается жертвоприношения /овца/, затем с горящей свечкой, сделанной из жира жертвенной овцы женщины перед заходом солнца входят в священную пещеру и совершают обряд очищения огнем.
В казахском обществе до сих пор сохранились традиции посещения священных пещер, обряд жертвоприношения, излечения от болезней, вымаливание ребенка у «Байана». Поэтому многие пещеры считаются святыми или священным домом Байаны. Одним из таких святых мест считается пещера Аулиетас (святого Коныра). Н.Коншин в путевых заметках
«Путешествие из Баян-аула в Каркаралы» отмечает, что люди поклонялись пещере Аулиетас, приносили жертвоприношения, разжигали костер и совершали разные обряды в пещере:
“На Аулие-тас ездят молиться больные и просто бедные киргизы, а главным образом бездетные женщины. Приезжают обыкновенно, под вечер и ночь проводят или в пещере, или где-нибудь вблизи ее. Богатые колят барана и мясо его варят, разложив костер у входа в пещеру. Мясо варится непременно в воде из казана в пещере, оттуда же берут воду для омовения, пьют ее и особенно поливают ею больные части тела. Вода эта по мнению киргиз имеет целебные свойства. Как мне потом рассказывал один баянаульский старик - Чагыбай Тасыбаев, молящие делают еще свечи из чия, обвернув его ватой или тряпками, пропитанным жиром от заколотого барана;
эти свечи (шырак) жгутся в пещере, причем показывают вид, что умываются огнем и потирают им больное место на теле. Чем больше сжигаются свечи, тем лучше. По тем снам, какие снятся во время спанья около пещеры, можно судить исполнится или нет просимое. Бедные, в знак жертвы, вешают повсюду лоскутки, а богатые как я сказал, колят барана и кладут на казан в пещере деньги. Эти деньги, по словам того же Чагыбая, бедняки имеют право взять себе, но при этом непременно надо обратиться к святому духу пещеры со словами «таксыр, не сердись, позволь мне взять эти деньги».
Глубокой, немагометанской стариной вьет, конечно, от всех описанных обрядов. Татары не почитают пещеры и если когда и ездят к ней, то из простого любопытства, как и русские. Несмотря на расспросы многих
из киргиз, я не мог хорошо выяснить, кому молятся они в Аулие-тас. От некоторых я слышал рассказ о святом, который жил в пещере - на высоком потолке ея и теперь витает, будто бы его душа, а по словам других, там есть даже опочивальня святого...».
Этнографические источники доказывают, что образ «байана» широкое распространение получило не только у телеутов, но и у челкарцев, кумандинцев, шорцев, якутов, бурят, калмыков, монголов. В казахском языке понятия «бәйтерек», «бәйшешек», «байғыз», «бәйбише», «бәйтөбет» и др. тесно взаимосвязаны с сакральным значением слова «бай» («байана»).
Часто употребляемое слова «баян», означает плодотворный, бережливый, происходит от слова «байана». Так как, этот термин «байана» тесно связан с земельно-водной стихией, то необходимо помнить, что все блага, которые дарует Тенгри необходимо отождествлять с женским плодородием.
Этнографические источники уточняют, что у тюрко-монгольских племен Байана, Умай ана, Май ана, ассоциируются с женским божеством.
Казахское выражение «ой-бай», можно понять только с помощью понятия «Байана». Высказыванием «ойбай» люди просят или умоляют о помощи Байану, полный вариант выражения «ой-бай-ана». В мусульманстве понятие «ой-бай» связано с нечистой силой, поэтому верующие говорят, «не произноси имя дьявола, очисти язык от скверны». Именно с распространением ислама связано отмирание ранее существовавших языческих традиций. Сохранившееся среди язычников сибирских тюрков
«Байана», в казахском обществе сохранилось уже в измененном виде как
«Баян сулу» или как междометие «ойбай». Однако нередко и сейчас можно услышать такие выражения как «Аллаңнан ойбайым тыныш» т.е. «С ойбай более спокойнее нежели с Аллахом». В древности понятие «Байана» имело широкие географические и этнические границы. Это понятие широкое распространение получило не только у тюрков, но и у индо-европейских, финно-угорских, семито-хамитских языковых семьях. Истинное значение этого термина сохранилось только у народов Центральной Азии.
Когда Байана превратилась в Баян Сулу? Ответ на этот вопрос непосредственно связан с принятием ислама среднеазиатскими тюрками. Нет сомнения в том, что первоначально Байана был центральным образом в модели мироздания. По шаманским представлениям его сравнивали с беременной молодой женщиной или с красивыми природными пейзажами.
Можно предполагать, что в связи с началом исламизации тюркских племен, творцам эпоса пришлось переделать эпос и сделать его более лояльным к исламу. Оставляя Тенгри в качестве синонима Аллах, они из Байана создали образ красавицы Баян сулу. Таким образом, понятие Байана-Творец, легшее в основу словообразования Баян сулу, существует десятки тысячелетий, а Баян сулу тысячелетие.
Такова история Баян сулу!
Козы-корпеш
Козы-корпеш – это сложное имяобразование сохранившееся с древних времен. Корень этого слова необходимо искать в ностратическом словарном
запасе. Толкование этого имени на наш взгляд необходимо начинать со второго компонента. Корень «көр» часто встречается у тюрков-монголов (Көрұғлы, Қорқыт и т.д.). Лингвисты и народная этимология трактует слово
«көр» прямолинейно, это могильная яма, вырытая для покойника. На языке шумеров корень этого слова означает «кур» - горная местность, великая земля, великие просторы и его жители. В переводе с аккадского языка оно также означает – сторона без возврата. И шумеры и аккадцы не помнят где находится земля Көр. Это напоминает нам казахские понятия о стране обетованной (Жиделі Байсын, Жер ұйық и т.д.)
По предствалению аккадцев, если считать от центра земли т.е. от города Ниппур до земли Көр 3600 часов. Семиворотный Көр, по мнению В.К.Афанасьева, древний персонифицированный образ.
У древних ариев существовало понятие – священная равнина Куру. По
«Шатапатхабрахмане» в долине Куру поклоняются богам и совершают жертвоприношения (ХІҮ 1, 1,2). Это подтверждает и «Махабхарата».
Согласно этим источникам долина Куру - это земля обетованная или благодатная земля. Брахманы и рикши ежемесячно поклоняются святым в долине Куру. По представлению древних индо-ариев по смерти душа человека с долины Куры возносится в Голубые небеса (Махабхарата, ІХ, 53, 20).
Священная земля шумеров и ариев Көр у казахов сохранился в виде запретной земли «қорық». В словах көр – қор прослеживается близость звучания, это близкие по смыслу слова. Можно предположить, что Көрпеш образовано от повторения слов көр - қор (қорық) - пеш (бейіш).
Корень «Көр» встречается в имени легендарного героя Көрұғлы. В обоих случаях корень этих слов указывает на скрытый смысл их значения.
Понятие «қозы» имеет несколько другое объяснение. Қозы в индо- европейских языках имеет значание – царь, властелин. Такое значение этого слова можно найти и в арийском языке: хзай – царская власть. Настеные надписи царя Дария свидетельствует: «Ахуромазда даровал мне эту xsassa»
(Э.Бенвенист). В этом писании речь идет о том, что при покровительстве Заратуштры царь Дарий получил власть. Мы полагаем, что қозы-қазы – имеют одну корневую основу. Оба эти слова свидетельствуют о первом варианте значения, о жизни и продолжении рода.
Широко распространенное у казахов слово Қазылық означает ставка правителя, центр управления. Қазы – плодородная земля с сочной травой.
Например: «Қазылық – благодатная земля для скота» (А.Бөкейханов).
Слово Қазы имеет глубокое значение. Возможно «қозы» означает хозяйна благодатной земли. «Қозы» - также корневой глагол, означающий движение, действие, перемещение, изменение (қозғалу, қозу и т.д.).
Исходя из интерпретации Э.Бенвениста можно выдвинуть гипотезу о близости исконных значений Байана и Қозы Көрпеш: «Vazzaka» - прилагается также к «земле» - bumi, понимаемой в широком смысле как
«царское самодержавное владение».
Анализ этого прилагательного остается гипотетическим. По всей вероятности, это производное от vaz – быть сильным, дышать силой, соответствия которому обнаруживаются в ведийском существительном vaia- сила, битва. В «героической» терминологии Вед vaia и его производные занимают важное место и охватывают множество понятий, скрывающих первичное значение слов. Кажется, vaia- обозначает силу, свойственную богам, героям и коням, силу, благодаря которой они побеждают; это также мистическая сила жертвоприношения вместе со всем тем, что она обеспечивает: благополучием, удовлетворенностью, мощью. Это также сила, которая проявляется в дарах, откуда значения «щедрость, богатство».
...Если бог Ахурамазда определяется как vazzaka, то лишь поскольку он одухотворен этой мистической силой – vaia (т.е. сила любви в Байана – Ж.А.) и царя титулуют по той же силе, и землю – естественную кормилицу, которая носит и кормит всех и вся» (4, с.256-257).
Подводя итог, можно констатировать что любовь Козы Корпеш к Баян сулу это любовь человека к Богу. Байана хозяин этого сильного чувства, она хранительница Земли-Воды, святые пещеры – это места сосредоточения этой силы. Козы корпеш стал прообразом Ахурмазды, и стал хозяином жизненной силы, жаждущей страданий.
Сарыбай
В древности понятие «сары» т.е. желтый, светлый, рыжий и т.д.
применялся в основном относительно Запада. Тогда как понятие «кара» т.е.
черный, древний, многочисленный, к понятию Восток. В этнической атрибуции кочевников средневековья мы часто встречаемся с этим явлением.
Эта традиция является как бы продолжением раннесредневековых атрибуций кыпчаков (сары кыпчак (половцы) и кара кыпчак), тюргешей (сары тюргеши, кара тюргеши и т.д.). Объяснить первопричину этого явление нам пока не удается, но хотелось бы заметить, что в современном казахском понимании
«кара» нередко принимается в значении – многочисленный, сильный, отборный. Про физически сильного человека говорят – қара күш иесі, про многочисленый скот говорят – қара-құрым мал, про собрания лучших представителей народа говорят – каракөктің кеңесі и т.д. В любом случае за именами героев эпоса – Қарабай – Сарыбай – мы видим сильные противоречия между Востоком и Западом, между силой разума и мощными чувствами.
Возможно, это также следы дуального экзогамного деления первобытных родов. В дополнении к вышеназванным племенам со светлым знаком (сары, құба, ақ) мы могли бы привести пример гуннов (ақ ғұн, арұғ ғұн), уйгуров (сары ұйғыр) и др. Одним из наиболее разработанных тем в исторической литературе является вопрос о происхождении и исторической роли половцев (сары қыпшақ). Еще в ХІХ веке к этой теме посвятили свои публикации Г.Е.Грум-Гржимайло, Н.А.Аристов и др. По их мнению по китайским известиям (Ганьму) к сары кыпчакам имеет прямое отношение динлины, более ранние обитатели Центральной Азии: «светлую окраску части кыпчаков следует отнести к смещению их с западными динлинами».
На наш взгляд дело даже не в цвете кожи динлинов и кыпчаков, а в их расселении в связи с сторонами света.
Динлинскую теорию поддерживали и наши современники (Л.Н.Гумилев, А.Н.Кононов и др.), объясняя присутствия желтого определения в этнонимии кочевых племен средневековья. Из казахских исследователей С.М.Ахынжанов в своем исследовании о кыпчаках не раз подчеркивал сходство значения «сары» и «құба», и так же был склонен объяснять это явление, чисто внешними т.е. антропологическими особенностями западных кыпчаков. Однако, и в те годы среди этнографов существовало иное мнение, объясняющее происхождение этих этнонимов с определением «сары», «қара» символическими обозначениями сторон света.
Мы поддерживаем именно такой подход к решению данного вопроса.
С самого начало следует понять, что средневековые кыпчаки несмотря на значительный и сложный родо-племенной состав, в целом делились на две дуальные группы – сары кыпчак и кара кыпчак. В этой связи мы бы хотели обратить внимание исследователей на ряд уникальных материалов по родо- племенному составу кыпчаков, опубликованных нами в трех томнике
«Историческое наследие М.Ж.Копеева» (Павлодар 2008). По данным устной традиции (шежире) казахов в огромных степных просторах Казахстана, от Иртыша до Каратау (Карааспан) обитали кара-кыпчаки, а западнее от них, на территории Поволжья и Северного Причерноморья – сары кыпчаки.
В казахской устной традиции принято называть восточных калмыков – ойратов, обитавших на Алтае, Тарбагатае, в Семиречьи и по р.Или – кара калмак (в русских источниках - черные калмыки), а перешедших через р.
Урал (Жайық) торгауытов и хошоуытов – құба қалмақ (светлые калмыки).
Интересно то, что определение «сары» в ХҮІІІ веке употреблялось и по отношению к западным казахам. Этот факт излагается в 1755 году П.И.Рычковым в «Топографии Оренбургской губернии»: «В рассуждении киргиз-кайсаков надлежит знать и сие, что они не только никаких податей в казну не платят, но и пошлин с торгу их в Оренбурге и Троицкой крепости, где через все лето бывает такая же ярмарка, как в Оренбурге, ничего от них не берется, а берется оная пошлина за них с русских купцов, которые товары из их рук покупают, да и ханы их с народа никогда ничего себе требовать не могут… Сами себя называют они сара-кайсаки, что с арабского языка значит степного казака. Но больше и обыкновенно именуются они просто кайсаки или казаки» (12, 86 б.).
Как и сары, так и сара – эти слова несут большую функциональную нагрузку и означают в языке правоту, справедливость, качество. Казахи нередко говорят «сара жол» что означает единственно правильная дорога.
Возможно Н.И. Рычков вместо «сары» написал «сара», но в любом случае семантическое тождество этих слов не вызывает сомнения.
Возможно в прошлом в отношении понятий Запад (Батыс) и Восток (Шығыс) существовали какие-то запреты-табу на произношения. И определения «сары», «қара» как бы должны были заменить их, в то же время нести в себе определенную функциональную нагрузку. Как бы то ни было,
эти знания представляют собой наименее исследованные аспекты древнего мироздания наших предков.
Карабай
Карабай – очень древний символический образ. В отношении реконструкции древнего мироздания применяются различные характеристики и описания. Определяя место в данной системе образа Карабая мы хотели бы остановиться на следующих моментах.
На наш взгляд выработка и четкое определение понятий Запада и Востока является краеугольным камнем человеческой модели мироздания.
Возможно созидательное творение человека на Земле начинается с определения своего отношения к Западу и Востоку. Это как бы система координант с чего начинается самосознание и существование в качестве действующего субъекта Жизни. Определение Востока и Запада, безусловно начинается с наблюдения движения Солнца, являющегося для наших предков в течении многих тысячелетий высшим божеством. Сторона восходящего Солнца называлось – Шығыс, сторона заходящегося Солнца называлось – Батыс. Каждый восход солнца кочевник отмечал особым ритуалом, посвящая свои молитвы и окропляя лучи свежим кумысом. Эти ритуальные действия стали для них настолько привычными, что мало кто из знатоков старины из казахской среды обращали внимание на них. Но то что не замечаются своими замечается людьми со стороны. Обратим внимание на записки американского инженера Э.Нельсон-Фелл, составленные в начале ХХ века с степях Центрального Казахстана:
«Если вы прибыли из западного мира, где человек дорос до осознания себя как индивидуума, отдельного от природы, где он ведет вечную войну против нее, пытается вырвать ее секреты силой, то, оглядывая обширные не вспаханные пространства, вы почувствуете гармонию природы, которая вначале ошеломляет, а затем захватывает вас. И вы уже готовы склонить голову и признать, что в суматохе многое было скрыто от вас и многое осталось вам не понятно», - пишет Э.Нельсон Фелл. – «Одним ранним утром мы ехали по широкой долине. Занималась заря, небо на востоке пожелтело, жаворонки поднимались в небо встречать солнце. Мы увидели одинокого всадника в 2-3 милях впереди нас. Он взбирался на склоны высокого холма и добрался до его верхушки с первыми лучами солнца. Он доехал до вершины, чтобы встретить своего лучшего друга – солнце, и когда оно появилось на горизонте и наполнило землю золотым светом, одинокая фигура сошла с лошади и поклонилась много раз. Я не могу сказать, каковы были его мысли, мы же подумали о том, что в этом мире есть многое, о чем наша цивилизация ничего не сообщила нам» (Э.Нельсон-Фелл. Были киргизских степей. Нью- Йорк, 1916).
Уважение и почитание Востока было огромное у кочевников. В древних и средневековых надмогильных сооружениях и жертвенниках двери (вход) обращен к Востоку. В тасмолинских курганах (курганы с усами) каменные гряды открывают свои объятия восходящему Солнцу. В Турфанских письменных источниках древних тюрков есть интересные
замечания насчет того, что желтый (камень) связан с Венерой (Шолпан), а черный (камень) с Сатурном. Следует отметить, что в мире звезд Венера связана с Западом, а Сатурн – с Востоком.
В эпосе «Козы корпеш – Баян сулу» образ Карабая всегда находится восточнее Сарыбая. Отказываясь выдать свою дочь (Баян сулу) за сироту (Козы корпеш) Карабай со своим народом (Қызымды жетім ұлға бермеймін деп, Қарабай көше қашты халқыменен) уходит на восток, в сторону р.Аягөз и далее. Козы корпеш в поисках своей невесты отправляется на Восток. Может быть здесь указания на то, чтобы древние кочевники которые в течении нескольких тясячелетий уходили на Запад и на Юг, осваивать новые земли, покорять других народов, не забывали свои отчий земли? Восток в эпосе выступает в образе сильной притягательной силы, манящей женихов.
Почему Запад тянется к Востоку, а не наборот? Вероятно нужны какие то более углубленные исследования данных вопросов.
Другая особенность образа Карабая – сила и мощь тающаяся в данной фигуре. Только лошадей у него 90 тысяч – во все времена такое количество лошадей в одних руках у кочевников вызывает невольно страх и уважение.
«Кара» само по себе всегда означает многочисленность и мощь. В «Авесте»
«Хара-Бэрэзайти» система гор окаймляющая землю, эта мифическая цепь гор. Если перевести на наш язык – «Высокие черные горы» (Биік Қара тау).
В этих местах арий и туры (хионы) совершали жертвоприношения в честь могущественных сил природы. Не в те ли времена наши предки обнаружили в Казыкурт (недалеко от Каратауских гор) останки корабля Ноя?!
В огузо-кыпчакских исторических преданиях и эпосах мы часто встречаем названия гор – Карааспан тауы, Карашық тауы, Қара тау. Рашид- ад дин со слов степных знатоков истории пишет, что в эпоху Алаша хана (в древности) на юге Казахстана существовал город Каракорым. Это не средневековая столица монголов, а город расположенный в самом центре казахских степей. Во всех восточных рассказах город Карашык называется
«қырық қақпалы Қарашық» (Карашык – с сорока воротами). Что за град, в самом расцвете Бухара имел всего несколько ворот и то считался одним из больших городов.
Не является ли «кара» синонимом понятий «базовый», «основной» и т.д.? В этнонимике всегда базовые автохонные компоненты этнического состава именовались «кара»: қара ұйғыр, қара түргеш, қара керей, қара қалмақ и т.д.
Казахские фольклорные тексты изобилуют различными образами начинающимися с определения «кара». Лучшее общество носит название
«қаракөк», лучшее происхождение «қаракөктің тұқымы». «Қара» в данном случае число, мощь, влияние, а көк – имя Тенгри?
«Черной горе» (хара) поклонялись не только люди, но и сам хозяин Судьбы прекрасный Аши:
Когда молился Аши Хаошьянха Парадата Под Харою высокой,
Прекрасной, данной Маздой (Авеста).
Бәйтерек (Шоқтерек)
Бәйтерек (Байтерек) – образ, который встречается в древних мифологических легендах, и у современных казахов в традиционных повериях.
Почему мы оказавшись в голой степи придаем значение одинокому дереву? Почему наши старейшины привязывают к его ветвям белую повязку?
Почему мы придаем особое значение одинокому дереву на кладбищах, у родников? Ответы на все эти вопросы даст понятия о байтереке в истории.
Байтерек – не просто одинокое дерево разговаривающее с небом. Оно является золотым мостом связывающий Тенгри и Байану с человечеством. В основных вариантах эпоса «Козы корпеш – Баян сулу» они всегда встречаются у подножья одинокой сосны:
«У ручья одинокое дерево, они вдвоем остановились там».
Байтерек – иногда высокое дерево достигающее неба, иногда одинокое в голой степи. В любом случае степной человек будет почитать такой байтерек.
Сошлемся на сказку: «В древности жил-был бедный человек. Сколько он не старался счастье и богатство обходили его стороной, тогда он решил обратится самому Богу (в одном варианте Қыдыр ата)... Проделав очень долгий путь он забрался на высокую гору... а там высокий байтерек граничищий с небом. Вокруг все цветет, поют птицы, жизнь бурлит. Подумав что он таки не увидет Бога, бедняк впал в отчаяние, но в это время с Байтерека раздался голос: Ей, сын человека скажи зачем пришел...».
Байтерек не только связующее звено между Человеком и Богом, он показатель власти создателя на земле. Байтерек ось космоса: его начало, корень под земельном царством, середина, ствол опора жизни на земле, а верх на небе. У казахов понятие о космосе трехступенчатая: верхний, наземный, подземный мир. Связывает эти три ступени огромный Байтерек.
По казахским легендам люди на земле ремни носят на поясе, в верхнем мире будто на шее, а в подземельном мире на ногах.
Байтерек в эпосе «Козы корпеш – Баян сулу» предстает в образе одинокого тополя. По содержанию эпоса одинокое дерево выполняет две функции. В первом случае он связывает три сферы космоса (диахронная система связи). Козы корпеш – Баян сулу встречаются под этим деревом.
Значит человека и бога (создателя) связывает Байтерек. Одинокое дерево доказательство чувств, любви человека к Богу, он был опорой Козы корпешу, Козы корпеш умер под этим же деревом. Оживление в эпосе Козы корпеша соответствует понятиям человечества о Вечной жизни.
Вместе с тем одинокое дерево связь между Востоком и Западом (синхронная система связи). Под этим деревом встречаются представитель Запада Козы и представительница Востока Баян. С этой стороны дерево граница между двумя горизонтальными сферами мира. Центр земли казахов Коктобе:
Мекен іздеп, жігіттер, кел кетелі, Ортасында Көктөбе белгі етелі (вариант Чокана)
На вершине Коктобе растет Шок терек:
Осы Көктөбенің басында Шоқ терек өсіп тұр:
О, бастан Қозы-екем өзі сұмды, Шоқтеректі, барды да, мекен қылды (вариант Чокана)
В записях А.Х. Маргулана Шоқтерек находится вблизи Аягоза, 8 километрах северо-восточнее от мавзолея Козы корпеш – Баян сулу. Имеет ли мифический Шоқтерек какую-либо связь с деревом, которое попало в начале ХХ века в десятикилометровую карту Западной Сибири не известно.
Как бы там не было, топонимические памятники эпоса «Козы корпеш – Баян сулу» сосредоточены в этом месте. Все же, эти понятия олицетворяющие центр вселенной – Шоқтерек /Бәйтерек/, Кок тобе требуют дополнительных исследований:
Келді ғой Шоқтерекке Баян батыл, Болады осы арада заман ақыр.
Зар жыламай не қылсын сорлы Баян?
Қозыеке арыстандай өліп жатыр.
В другой своей работе А.Х. Маргулан указывает местность под названием Шоқ терек (Одинокое дерево) в Центральном Казахстане на берегу реки Атасу.
«Священный байтерек» встречается у многих народов мира. Это символ сакральности жизни. Особо почитаются эти качества байтерека в казахских легендах и преданиях. Может быть многие сюжеты, существующие у народов мира в виде сказок и легенд, берут начало отсюда.
Қодар
Қодар – один из основных персонажей в эпосе «Козы корпеш – Баян сулу». По нашему мнению образ Кодара антипод Козы корпешу, значит образ сделанный противоположно основному персонажу. Сказители эпоса разделили мужскую часть человечества ровно на две половины, одну часть в образе Козы, другую в образе Кодара.
Кодар любит Баян сулу (Байана) не меньше чем Козы. Его любовь к Баян сулу безгранична:
«Баянға ауызба ауыз бір тілдесу,
Қодарға жұмыс болды көкей кесті», - так описывается безответная любовь Кодара.
Желание Кодара к Баян очень сильное. Следуя чувствам этого желания, он долгие годы нес самую тяжелую службу у Карабая. Когда в пустыне Бетпак вымирали 90 тысячный табун лошадей Карабая, он лично спасал их выкапывая колодцы:
«Ант ұрған білдірмейді Қодар жасып, Әр жерден жүз кісілік құдық аршып».
Вместе с тем Кодар богатырь-силач. Он один победил 90 рыцарей (серы), которые стянулись к Аягозу в надежде увидеть дочь Карабая Баян сулу.
Но сколько бы Кодар не старался у него нет шансов завоевать сердце девушки. Во-первых Баян уже засватана. Баян дает один ответ всем предложениям Кодара:
«Тимеймін ноғайлыға арым бар-ды,
алтын айдар, шоқ белбеу жарым бар-ды!»
Эпос «Козы корпеш – Баян сулу» узаконивает брачные отношения т.е.
моногамию, которая служит границей и разделяет человека от животного мира. Законный брак – это институт сформировавший человека как общество, нацию, государственность. Кодар жертва этого священного понятия. С другой стороны, поэма освящает брачный договор. Не соблюдение и нарушение такой традиций основная причина, по которой мы отрицательно смотрим на отца Баян сулу Карабая.
Во-вторых, Козы корпеш похоже получил благословение от Тенгри (бога), он завоевал любовь Баян сулу. Если будем учитывать понятия
«бақ/құт» (счастье/богатство) в миропонимании человечества, особенно у кочевых тюрко-монгольских народов, то будет все понятно. Счастье Козы несмотря ни на какие трудности (пустыня, сорок волков, лиса, баба яга, верблюд, лес и т.д.) ведет его к аулу Баян.
А у Кодара нет таких привилегии. Он влюблен на засватанную девушку, у него нет на голове как у Козы золотого айдара (чуб). Золотой айдар означает избранность Козы, расположенность к нему Тенгри (бога).
Иногда, если бог отказывает человеку и сколько бы он не старался, у него ничего не получится. При таком раскладе, беспомощный Кодар стреляет в спящего у Байтерека Козы из лука. Здесь в действиях Кодара черная человеческая зависть, подлость. Движущая сила жизни борьба между добром и злом приближаются к своему апогею. Это вечная борьба, даже каждодневная борьба внутри каждого человека. Где добро там и зло.
Великий Машхур Жусуп говорил: «У кого нет греха, тому и нет прощения Бога», это выражение такого сложного понятия. Вместе с добром и зло умирает. Умер Козы корпеш, Кодар тоже умирает, по велению могущественной Байана.
Ай, Тансык
Образы Ай (Айғыз), Таңсық – можно считать художественным инструментом, они обогащают сюжет эпоса. В эпосе Ай и Тансык дочери Карабая:
Айтады қыздарына келіп майда, -Ай, Таңсық – менің екі қызым қайда?
(вариант Жанака)
Понимая относительность многих понятий, условность многих образов, существующих в эпосе, надо учитывать значимость Востока, тогда будет понятно что Ай и Тансык сестры Баян. В эпосе хорошо описывается поддержка Ай, Тансык любви Баян сулу и Козы корпеша. Несмотря что